Не позволяй душе лениться (Пасевьев И. Р. / 2001 г.)
Пасевьев Икар Ростиславович
Скачать:
И. ПАСЕВЬЕВ, журналист
Борис Леонидович Смирнов за свой титанический полувековой труд по переводу “Махабхараты”, составлению толкового словаря к каждому тому и комментария не получил ни копейки. Тем не менее, он высылал выходящие в Ашхабаде тома в разные страны множеству людей: видному востоковеду, сыну художника и мыслителя Н. К. Рериха - Юрию Николаевичу Рериху, индийскому писателю Балмукунду Мишре и многим другим. И получал множество благодарственных писем. В одном из них гражданин Индии Чхатре на санскрите писал: “Слава Борису Смирнову, который, будучи военным врачом, случайно познакомился с санскритским языком и, овладев им, перевел “Махабхарату на русский язык!”
Это звучит несколько наивно. Ну, можно ли, к примеру, “случайно” познакомиться с санскритом - одним из труднейших мертвых языков мира? Но как это ни удивительно, так оно и было. И сам Борис Леонидович в графу анкеты “какими языками владеете?” собственноручно вписывал: французским, немецким, английским, итальянским, польским, латинским, санскритом /посредственно/.”
Сегодня эта история звучит почти легендой, тем более, что относится к далекому 1918 г. Представьте вокзал в Киеве, забитый солдатами, беженцами, нищими - яблоку негде упасть. Поезда давно уже ходят не по расписанию, а как бог на душу положит. Два товарища-фронтовика, один из которых военврач Борис Смирнов, застряли там надолго, еле заняли местечко под столом, по очереди спят, гуляют. Смирнов на барахолке у вокзала обнаружил среди книг самоучитель санскритского языка и купил его.
Кто знает, может быть, подвернись в тот же день поезд к отцу в Чернигов, эта книга и не оставила бы следа в его судьбе. Тем более, что круг интересов Смирнова, казалось, был навсегда определен. Врач и сын врача, родившийся 15 декабря 1891 г., он окончил с отличием гимназию, затем Военномедицинскую академию и был направлен в Ольвеопольский полк действующей армии. Еще студентом он имел печатные труды и на фронте собирал паталого-анатомический материал по черепно-мозговым ранениям и отсылал в Петроград на кафедру. Как пригодились Борису Леонидовичу эти знания потом, когда уже в годы Великой Отечественной войны оперировал он раненых в эвакогоспиталях Ашхабада, и 6 октября 1948 г., когда пришлось срочно оказывать помощь изувеченным в Ашхабадском землетрясении!
Все могло сложиться иначе. Но поезда не было три дня. А к его приходу медик уже знал около сотни слов на языке древних индийцев. Что “сработало” тут: природная любознательность, пытливость в сочетании с натренированной памятью? Или материнские гены - ведь была Софья Митрофановна писательницей и фольклористкой, ее повести и рассказы печатались в журналах на Украине. И сын помогал ей собирать украинские песни и думы, опубликованные в сборнике “Старая Украина” в 1916 г. Но скорее всего дала себя знать давняя прекрасная традиция трудовой интеллигенции: не оставлять мозг в праздности, “не позволять душе лениться, чтоб воду в ступе не толочь. Душа обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь”, как написал поэт.
В 1935 г. Борис Леонидович защитил диссертацию на звание приват-доцента Киевского мединститута и приехал в Ашхабад, ставший ему второй родиной. Как рассказывал мне член семьи Смирнова, его ученик, главный нейрохирург Туркменистана Ю. М. Волобуев, кстати, редактор изданий “Махабхараты” и ее художник, Борис Леонидович многое сделал для медицины. Основал Туркменский институт неврологии и физиотерапии, которым и руководил, первым в республике начал делать нейрохирургические операции, первым в СССР и вторым в мире оперировал грыжу межпозвоночных дисков. Под его руководством написано свыше 200 научных трудов, защищено множество диссертаций. Но и увлечение санскритом, индийской философией не назовешь модным сейчас словом “хобби”. Ибо тут он достиг большего, чем в медицине, получил мировую известность.
Как-то с ленинградским коллегой И. Фоняковым зашли в отделение “Книга почтой”. Перед нами положили пачку писем: “Вот почта за субботу и воскресенье. Хотите - подсчитайте”. Не поленились - подсчитали: более 170. Из Москвы, Ленинграда, Еревана, Баку, Риги... И все просили одну книгу -объемистый, почти 700-страничный том, выпущенный в Ашхабаде. Очередной том великой эпической поэмы Индии - грандиозной “Махабхараты” - философские тексты.
В целом же “Махабхарата” содержит более ста тысяч двустиший-шлок. Это одно из крупнейших по объему литературных произведений в мире. На сюжетную основную канву “Махабхараты” - историю кровавой междоусобицы родственных царских родов Пандавов и Кауравов - нанизывается бесчисленное количество всевозможных отступлений: философских трактатов и диалогов, притч, повестей и новелл. “Наль и Дамянти” - трогательное и возвышенное повествование о любви и верности - известно было в изящном переводе Жуковского. Это лишь одна из таких вставок.
Великий сын Индии Махатма Ганди писал о “Махабхарате”: “Сейчас она не просто моя Библия, мой Коран, она - моя мать... Она всегда постоянна, никогда не обманывает ожиданий. Когда я в затруднении или когда горе охватывает меня, я ищу прибежища на ее груди”.
И вот полвека, отложив скальпель или научный труд по медицине, академик Борис Леонидович Смирнов вчитывался, вдумывался в тексты “Махабхараты” и переводил их. “Гита”, “Нападение на спящих”, “О женах”, “О Бхишме”, “Побоище палицами”, “Мокшадхарма”, “Нараяния”, “Горец”. Просто невозможно поверить, что это труды не большого научного коллектива целого института, а одного лишь человека, для которого к тому же индология не была первой и главной специальностью.
Волобуев рассказывал мне, что однажды приехал в Москву и привез в Институт востоковедения АН очередной том “Махабхараты”. Заместитель директора института Ульяновский повел его в книгохранилище: “Вот, смотрите - это работы отдела индологии нашего института - несколько брошюрок и “Рамаяна”, а это работы Бориса Леонидовича - тесно заставленная целая полка. Он один работает, как целый институт”. Причем, каждая книга - высоконаучная монография с предисловием, комментарием, толковым словарем”.
К слову, любовь к книгам спасла Смирнова в трагическую ночь Ашхабадского землетрясения. Два книжных шкафа сложились домиком, под ним он и уцелел. Когда его Волобуев откопал, Смирнов вдруг опять полез в пролом. “Куда!?” - кричит Волобуев. Тут новый толчок. А Смирнов: “У меня там “Гита”, надо ее спасти!”
А потом послал Волобуева, тогда студента мединститута, за друзьями-фронтовиками и однокашниками. Те раздобыли в развалинах аптеки кое-какие инструменты, медикаменты, бинты, вату - и бегом к центральной площади города, где профессора Смирнов, Мостковой, Березин и доцент Бебуришвили организовали полевой госпиталь под открытым небом, обрабатывали раны, ампутировали изувеченные конечности. И так до глубокой ночи, пока не подоспела помощь из Баку, Ташкента, Москвы.
Смирнов трудился за операционным столом буквально до той минуты, пока его самого не свалила с ног тяжелая стенокардия. И, уйдя в 1956 г. на пенсию по состоянию здоровья, до конца жизни, до 2 мая 1967 г. работал, шлифуя переводы “Махабхараты”. Сделал 16 их вариантов, пока 17-й не удовлетворил его. 7 томов были опубликованы при его жизни и лишь восьмой - посмертно, и в подготовке его - большая заслуга Юрия Михайловича Волобуева.
Надо заметить, что “Махабхарата” - не легкое чтение. Иные любители занимательного, искатели мистики - а таких немало - и при жизни Смирнова приходили и приезжали к нему, а затем надоедали Волобуеву, думая, что академик, занимаясь индийской философией, открыл какие-то тайны могущества, вечной молодости и т. д. Они были разочарованы, ибо мало что понимали в этих томах.
Нас потрясает космический масштаб мышления автора (или авторов) “Махабхараты”. Поэма сама грандиозна по размерам. И грандиозно все, что в ней происходит. В конце книги “О женах” один из участников битвы Кауравов и Пандавов докладывает радже: “Миллиард 660 миллионов и 20 тысяч человек убиты в сражении. Оставшихся же витязей - 24 тысячи 165”. И мы невольно вздрагиваем не только от самой по себе огромности цифр. Ведь в наше время такой масштаб бедствия может стать реальностью, если человечество не сможет обуздать ядерное оружие, которое, как выясняется, есть уже даже у международных террористов. Это мы видим на примере “мирного” Чернобыля, равного тремстам Хиросимам. И как же хорошо, что нынче находят общий язык руководители двух великих ядерных держав - России и США. Вспоминаешь, что и название известной книги о создателях атомной бомбы - “Ярче тысячи солнц” - тоже отсюда, из “Махабхараты”. И древняя поэма начинает звучать как грозное предупреждение.
Не ошибусь, назвав труд Смирнова над переводом “Махабхараты” подвигом. И он был увенчан рядом высоких наград. И еще - в июле 1965 г. Борис Леонидович был принят в члены Союза писателей СССР. Об этом сообщили ему телеграммой видные туркменские писатели Беки Сейтаков, Керим Курбаннепесов, Курбандурды Курбансахатов, Тоушан Эсенова и другие. На что он ответил телеграммой же: “Ашхабад. Союз писателей. Дорогих товарищей сердечно благодарю за оказанную мне честь избрания в Союз писателей. Тронут вашим вниманием и дружеским поздравлением. Член Союза писателей Смирнов”.
Да, он - доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки Туркменистана, академик - был действительно искренне тронут тем, что писатели приняли его в свои ряды. Его труд на поприще литературы, за который он не получил, повторим, ни копейки, вполне достойно и заслуженно был увенчан приемом в Союз писателей. Он всю жизнь “не позволял душе лениться”.
