"Академик обязан трудиться" (Базаров Р. / 1991 г.)
Скачать:
В архиве Союза писателей Туркменистана отыскал я тоненькую папочку с личным делом Б. Л. Смирнова. хрупкий листок бумаги с текстом телеграммы: «Ашхабад, пер. Жуковского, 19. Смирнову. Дорогой Борис Леонидович! Сегодня решением правления вы приняты в члены Союза писателей СССР. Рады сообщить вам это, рады, что ряды наших писателей пополнились талантливым человеком. Горячо жмем вашу руку, желаем долго жить, желаем личного счастья, доброго здоровья, новых успехов. Обнимаем, целуем Беки Сейтаков, Курбандурды Курбансахатов, Ашир Назаров, Керим Курбайнепесов, Тоушан Эсенова, Аллаберды Хайдов, Гусейн Mухтаров, Вячеслав Курдицкий, Помма Нурберды, Бекге Пурлиев. 5 июля 1965 г.
И тут же — бланк ответной телеграммы: «Ашхабад. Союз писателей. Дорогих товарищей сердечно благодарю за оказанную мне честь — избрание в Союз писателей. Тронут вашим вниманием и дружеским поздравлением. Член Союза писателей Смирнов»,
Совершенно искренне он — доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки Туркменистана, академик АН республики, автор 70 научных работ, основатель нейрохирургии в республике, Создавший Туркменский институт неврологии и физиотерапии, — был тронут тем, что писатели приняли его в свои ряды. Хотя это, думается, — минимальная награда за тот подвиг — не побоимся этого громкого слова, что ученый совершил, переведя тексты великой эпической поэмы Индии — грандиозной «Махабхараты». Подвиг, славный еще и тем, что за него Борис Леонидович не получил ни копейки вознаграждения.
Мне не довелось беседовать со Смирновым при его жизни. В пору пика его славы я был еще начинающим журналистом и не. смог побороть робость. Но впоследствии о своем учителе много рассказывал член его семьи и ученик, доцент, главный нейрохирург Туркменистана Юрий Михайлович Волобуев, чья жизнь недавно преждевременно оборвалась,
К слову, на титульном листе текстов «Махабхараты» значится: «Ответственный редактор Ю. М. Волобуев». И в большинстве томов «Художественное оформление по древнеиндийским памятникам Ю. М. Волобуева».
Он не называл Смирнова ни отцом, ни отчимом («У меня был родной отец, очень интересный человек, он погиб на фронте в 43-м. Я его очень люблю. А то, что они с мамой разошлись и она вышла замуж за Бориса Леонидовича, — это их дело», — слышу я сегодня высокий голос. Волобуева с магнитофонной кассеты).
Смирнов—сын врача и писательницы — окончил с отличием гимназию в Петербурге, а затем и Военно-медицинскую академию — тоже с отличием. Еще в студенческие Годы имел печатные научные труды и на фронте первой мировой войны, куда был мобилизован после окончания академии в 1914 г., не забывал о науке: собирал патологоанатомический материал по черепно-мозговым ранениям и отсылал на кафедру в надежде когда-нибудь обобщить его (как пригодились эти знания Борису Леонидовичу, когда в годы войны — уже Великой Отечественной — оперировал он раненых в ашхабадских эвакогоспиталях и затем — в октябре 1948 г., когда пришлось срочно оказывать помощь людям, пострадавшим в ашхабадском землетрясении).
Пробираясь с фронта к отцу в Чернигов, обнаружил Борис Леонидович на «барахолке» в Киеве самоучитель санскритского языка. Это случилось в далеком 1918 г. С тех пор и «заболел» доктор этим языком древних индийцев, на котором никто уже не говорит, индийской философией.
Как знать, подвернись бы в тот же день поезд в Чернигов, не попадись этот самоучитель, и не было бы нынче прекрасного перевода эпической поэмы. Но поезда не было три дня. И к его приходу доктор знал уже около сотни слов на древнем языке. Может, «сработала» природная любознательность, пытливость в сочетании с тренированной памятью. Или сыграли свою роль, материнские гены? Ведь Софья Митрофановна была писательницей и фольклористкой, ее повести и рассказы печатались в журналах. И сын помогал ей собирать украинские песни и думы, опубликованные в сборнике «Старая Украина» в предреволюционном 1916 г.
Работал Смирнов врачом в Чернигове, затем доцентом Киевского мединститута. Шквал репрессий не миновал и его семью. Брат, арестованный после ссылки в 1937 г., так и пропал в лагерях. И сам Борис Леонидович был выслан в Йошкар-Олу, где проработал несколько лет консультантом Марийской областной больницы. А прознав, что в Ашхабаде нужны научные сотрудники в мединститут, подал в 1935 г. документы на конкурс и был приглашен в город, ставший ему второй родиной. В 1938 г. защитил диссертацию при кафедре оперативной хирургии военно-медицинской академии, а в следующем году защитил еще одну — докторскую. Так быстро написать докторскую ему «помогла» очередная высылка, правда, в Молла-Кара, на курорт, где он проработал год.
— Борис Леонидович очень много сделал для медицины, — рассказывал Ю. М. Волобуев. — Основал институт, первым в республике начал делать нейрохирургические операции, первым в Советском Союзе и вторым в мире оперировал грыжу межпозвоночных дисков и в годы войны сделал полтора десятка этих сложнейших операций. Под его руководством написано свыше 200 научных работ, защищено множество диссертаций. Но и увлечение санскритом, индийской философией не назовешь модным сейчас словечком «хобби», ибо тут он достиг большего, чем в медицине, получил мировую известность.
Ведь «Махабхарата» — одно из крупнейших по объему литературных произведений в мире (первенство, по мнению специалистов, принадлежит кыргызскому эпосу «Манас», где до миллиона строк, «Махабхарата» же содержит более ста тысяч двустиший-«шлок»). На основную сюжетную канву эпической поэмы — историю кровавой междоусобицы родственных царских семей Пандавов и Кауравов — нанизывается бесчисленное количество отступлений: философских трактатов, диалогов, притч, повестей, новелл. И лишь одна из таких вставок — трогательное и возвышенное повествование о любви и верности «Наль и Дамаянти» известна была у нас по изящному переводу Жуковского до работы Смирнова. И еще в 60-е годы выходила небольшая книжка — прозаический пересказ основного сюжетного стержня поэмы. Но это — скорее дерево без веток и листьев. Между тем «ветки» в «Махабхарате» значат не меньше, а порой и больше «ствола».
Когда смотришь на полку, где стоят тексты «Махабхараты» — «Бхагавадгита», «Нападение на спящих», «О женах», «О Бхишме», «Побоище палицами», «Мокшадхарма», «Нараяния», «Горец», — трудно поверить, что все это перевел один человек, для которого к тому же индология была не главной специальностью. Волобуев вспоминал, как приехал однажды в Москву, в Институт востоковедения АН СССР. Заместитель директора Ульяновский повел его в хранилище: «Boт, смотрите — это работы отдела индологии института, несколько брошюрочек и «Рамаяна», а это — труды Бориса Леонидовича (тесно заставленная целая полка). Он один работает, как целый институт, говорят, уже две докторские и около десятка кандидатских диссертаций защищены по этим его работам. Много «жучков» готовы прилипнуть к большому труду». Ведь у Смирнова не только переводы. Сначала — предисловие, затем — толковый словарь, потом уже перевод, и комментарий. Каждая книга — отдельная высоконаучная монография, где, собственно, переводы занимают меньшую часть.
Очень высоко отзывались о работе Смирнова и наши, и индийские специалисты. Индийский писатель Б. Мишра писал ученому: «Глубокоуважаемый сэр!.. Составление «Толкового словаря» должно было стоить вам огромного напряженного труда. Невольно моя голова склоняется перед вами, когда я думаю о вашей вдохновенной работе...»
— Уже после войны я понял, какой это прекрасный и сложный человек, как он удивительно много может работать, — рассказывал Ю. М. Волобуев. — А поначалу он мне был непонятен. С ним не поговоришь о линкорах — а я с детства бредил о море, о флоте, не поговоришь об автомобилях — его это не интересовало, хотя первую машину я купил на его деньги. Уже будучи больным и очень тяжело — у него была трудная стенокардия, — уйдя на пенсию, он целиком отдался шлифовке переводов «Махабхараты», сделал шестнадцать вариантов, каждый из которых его не устраивал. Работал лёжа — сидеть было трудно — на досточке, но непрерывно. Очень бережно, внимательно относился к людям. От трети до половины профессорской зарплаты раздавал, рассылал каким-то больным, плохо обеспеченным, сирым. Очень скромно, но всегда изумительно чисто, аккуратно одевался. Не любил покупать новые вещи, разве что книги, альбомы живописных репродукций. За свой нелегкий труд по переводу «Махабхараты», составлению словаря, комментариев не получил ни копейки. Считал, что он академик и обязан трудиться до конца жизни, оправдывая это звание. Я очень благодарен Борису Леонидовичу за то, что понимал меня, уважал мой мир, не пытался ломать меня на свой образец, хотя и ощущал ответственность за мою судьбу. И, в конце концов, увлек меня нейрохирургией — первоначально у меня была иная специализация, во многом определил жизненный путь.
И мы сегодня можем сказать, что ученик оказался достойным своего учителя.
Первое издание, «Махабхараты» вышло еще при жизни Смирнова, только последний, восьмой том — посмертно. И в подготовке его — большая заслуга Ю. М. Волобуева. А несколько лет назад издательство «Ылым» порадовало нас еще одним изданием, где многое напечатано впервые, основной упор сделан на философские тексты.
Хочется заметить, что это нелегкое чтение. Иные любители занимательного, искатели мистики будут разочарованы, открыв страницы «Махабхараты». А ведь такие еще при жизни надоедали Смирнову, а затем и Волобуеву, полагая, что Борис Леонидович, занимаясь индийской философией, открыл какие-то тайны могущества, вечной молодости и прочее. Переводы Смирнова прежде всего научные, хотя есть страницы, исполненные мощной художественной выразительности — не зря же автора приняли в Союз писателей,
Р. БАЗАРОВ[1].
Примечания
- ↑ Журналисткий псевдоним И. Р. Пасевьева. (Прим. ред. БоЛеСмир).
