Универсум морали /Фёдоров Ю. М. - 1992/
Фёдоров Юрий Михайлович
Скачать:
В книге излагается авторская концепция морали как особого универсума нравственных значений, структура которого является релевантной структуре бытия Человека, включающей в себя космическую, родовую, социальную и природную «онтологические ниши».
В работе рассматриваются сущность и содержание истинных и ложных форм морали, структура нравственного менталитета, предлагается способ построения систем этического знания, основывающийся на признании онтологического статуса морального субъекта.
Книга издана на средства Тюменского отделения Фонда социального развития России «Возрождение».
Тюменский научный центр СО Российской АН. 1992.
- Двоеточие сделает отступ.
- Больше двоеточий — больше отступ.
В ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ МИРЕ
Работа Ю.М. Федорова поразительна уже своим незнанием. В ней построена удивительно целостная и стройная концепция уровней человеческого бытия и соответствующих им ментальных структур и изложена концепция морали как особого универсума нравственных значений, структура которых является релевантной структуре бытия человека, заключающего в себя космический, родовой, социальный и природный универсумы.
В работе дан анализ истинных и ложных форм сознания, структуры этического знания.
Логическая целостность, представленное движение морального сознания от протофеноменов морали к их феноменам, эпифеноменам и гиперфеноменам, яркий язык, системная целостность работы буквально ошеломляют. Но ошеломляют по-разному. Одних — захватывающей перспективой вытекающих из концепции следствий, которые могут возникнуть в самых различных областях познания, в том числе в анализе конфликта, при экспертизах социальных проектов и программ. Нахождение фундаментальных основ такой конкретной деятельности буквально разоблачает с этой точки зрения эмпиризм и невнятицу мелких схемок, подходов и проч.
Других ужасает системной мощью, почти давлением, обязательностью освоить концепцию ради решения простых вопросов. Здесь можно усмотреть объективацию личности автора и ее концептуальную представленность едва ли не как форму насилия над другими менее цельными натурами.
Я была свидетелем реальности подобных споров, оказавшись одновременно... на стороне тех и других. Меня восхищала построенная концепция и вместе с тем угнетала ее монистичность, классичность, ибо мир-то наш уже явно неклассический и даже, как говорят, постсовременный. В нем уже умерли все боги и все герои, он уже почти вернулся к свободе как пустоте. Казалось, что Ю.М. Федоров не чувствует этого, что он живет в мире цельном и полном смысла. Где он взял такой мир?
В результате этих размышлений я присоединяюсь к позиции первых, сторонников концепции. Для этого у меня есть ряд серьезных соображений.
1) Наиболее распространенной методологией на Западе является постмодернизм. Он связан с сознательным принятием ситуации смерти богов и героев, концепцией свободы и плюрализма, единственной реальности языка. Умберто Эко — ученый медиевист и писатель в романе «Имя Розы» дал блистательный образец применения постмодернистского подхода к монистическим, целостным мирам. В этой связи передо мной встает вопрос, а применима ли классика для анализа нашего разорванного, плюрального мира? Ю.М. Федоров дал мне на него ответ, который прежде я не находила.
Почему метод, сформированный в условиях колоссальных социальных сдвигов современности, оказался столь эффективным для исследования средневековья Умбертом Эко? Потому, что он раскрыл невидимую самому этому периоду сложность, противоречивость и многообразие. Постмодернистский метод, не видя в мире никаких сил, кроме самодвижения, нашел его в средневековье, которое думало о себе, что движется силой бога. Упорядоченное, структурированное пространство классики, налагаемое на разорванную целостность сегодняшнего дня (по аналогии), способно увидеть в ней ту связность, которую современность сама не находит. Оба эти акта — применение постмодернизма к средневековью и использование классических по характеру моделей к современности — являются актами не только познавательными, но и моральными. Первый открывает в средневековье свободу, которая была задавлена целостностью духа. Второй открывает в современности смысл, разорванный плюральностью и устремленностью к развитию мира. Смысл этот состоит в трансцендировании, выходе за пределы эмпирического бытия, если не к богу, то хотя бы к человеческому роду. В противном случае констатация реальности есть порождение новых витков распада, провокация его. Как отмечает западный социолог Д. Бауман, необходимо развивать не постмодернистскую социологию, соответствующую климату постмодернизма, а социологию, способную понимать постмодернистский мир. В этом смысле возрастает значение концепций, являющихся классическими по способу своего построения.
2) Ощущение насилия, которое оставляет любая целостная теория, не учитывает того, каким открытым и беззащитным становится его автор, когда он полностью разоблачается в этой концепции. Всякий пустышка может слыть умником из-за ловко сказанной фразы, скрыв за ней всю свою интеллектуальную несостоятельность. Автор миропонимающей концепции открыт для критики целиком. Он не лучше и не хуже, чем его концепция. Он такой. Он рискует. Но риск Ю.М. Федорова оправдан.
3) Концепция Ю.М. Федорова работает. Для понимания мира, для понимания самих себя. Она применена в исследовании Севера.
4) Она красива.
Нет ни малейшего сомнения, что его труд заслуживает публикации, что читатель, способный читать философские книги, найдет в этой работе явление и новую крупную философскую фигуру.
Посвящается сыновьям Олегу и Роману.
Ю. Фёдоров, 1992
